Образ образования
3 апреля в рамках конференции состоялся круглый стол на тему "Российское образование — 2020: модель образования для экономики, основанной на знаниях". Он стал завершающим мероприятием конференции: начался в 17.30 и закончился около 20 часов.
3 апреля в рамках конференции состоялся круглый стол на тему "Российское образование — 2020: модель образования для экономики, основанной на знаниях" (текст доклада ; Презентация доклада ). Он стал завершающим мероприятием конференции: начался в 17.30 и закончился около 20 часов.
Пожалуй, трудно припомнить какое-либо другое мероприятие, проведенное за последние годы, на котором собралось бы столько лидеров российского образовательного сообщества, участвующих в разработке образовательной политики и принятии решений по вопросам развития образования. Не хватало разве что министра образования и науки Андрея Фурсенко, его заместителя Исаака Калины (он находился в Пскове) и ректора МГУ Виктора Садовничего (3 апреля у него был день рождения, и он уехал в отпуск).
Место в президиуме рядом с Ярославом Кузьминовым и Евгением Ясиным заняла Александра Левицкая — заместитель министра экономического развития и торговли, курирующая, в частности, приоритетные национальные проекты. Министерство образования и науки представлял директор Департамента государственной политики и нормативно-правового регулирования в сфере образования Игорь Реморенко, два его заместителя, два начальника отделов, от Рособрнадзора присутствовали заместитель руководителя Павел Кондрашов и начальник управления Вероника Спасская. В зале удалось насчитать как минимум пять ректоров вузов. Российская академия образования была представлена вице-президентом Виктором Болотовым, другими академиками и членкорами, включая двух главных разработчиков нового стандарта образования Александра Кондакова и Александра Асмолова.
Проект "Российское образование — 2020: модель образования для экономики, основанной на знаниях", подготовленный группой авторов, в числе которых — ректор и три проректора Вышки, был недавно представлен Ярославом Кузьминовым на семинаре Института развития образования ГУ-ВШЭ. Уже тогда состоялось первое публичное обсуждение документа. Теперь же, в рамках апрельской конференции, состав аудитории был гораздо более представительным, к тому же вслед за Ярославом Кузьминовым, сделавшим основной доклад, с сообщениями выступили другие авторы — Игорь Реморенко и ректор Московской школы управления "Сколково" Андрей Волков (это одна из двух бизнес-школ, созданных в рамках приоритетного национального проекта "Образование").
Ректор Вышки начал свой доклад с того, что образование является одним из многосубъектных секторов жизни общества, и каждый субъект является монополистом. Проводя реформу ЖКХ, можно заменить одни фирмы на другие. Но невозможно заменить основных игроков, вовлеченных в образовательную политику. Именно в этом заключалась сложность образовательных реформ, которые часто отторгались группами игроков, а потому не реализовывались, откладывались руководством страны или становились формальностью. Теперь же авторы проекта поставили задачу не только увидеть интересы основных игроков, но и спрогнозировать ситуацию — ведь любые изменения в сегодняшней образовательной политике скажутся через 5—10 лет. Отсюда идея создать образ образования для инновационной экономики, которая сложится в нашей стране в 2020 году.
Ярослав Кузьминов рассказал об основных принципах новой модели и о направлениях изменений, необходимых для ее достижения. Образование становится непрерывным, усвоение знаний сменяется их поиском и обновлением, размываются рамки традиционной системы образования, до 70% выпускников школ идут учиться в вузы, необходима система поддержки талантов. Меняется образ преподавателя, который из транслятора знаний становится исследователем, консультантом, руководителем проектов. Проводя изменения в сфере образования, государство должно в первую очередь восстановить исследовательскую компоненту университетов, обеспечить эффективный контракт с преподавателем (лучшим — высокие доходы), финансировать любые структуры, предлагающие конкурентоспособное образование и стимулировать конкуренцию через нормативно-подушевое финансирование и обеспечение прозрачности образовательных организаций.
Андрей Волков в своем докладе сделал акцент на изменениях в сфере высшего образования, которые могут стать локомотивом для изменений на остальных уровнях. Самым важным структурным изменением ректор "Сколково" считает переход от пятилетнего высшего образования к "4+2" — это "вызов постиндустриальной экономики". Очевидно перераспределение студентов в пользу массового масштабного бакалавриата, по окончании которого человек может остановиться, определиться, а потом пойти или не пойти учиться в магистратуру еще на два года. Чтобы поддержать этот сдвиг, нужны политические и менеджерские усилия. Андрей Волков повторил мысль, высказанную на семинаре 2 апреля, о том, что вуз должен готовить не к специальности, а к типу занятий.
Изменится "природа денег" в системе образования: учебные заведения будут конкурировать за людей, а значит — за деньги. Наряду с дипломом государственного образца, знаком, подтверждающим квалификацию, рано или поздно станут свидетельства профессиональных объединений и ассоциаций. Регулированию содержания образования придут на смену попытки регулировать его результат. В разы увеличится стоимость преподавательского труда; то, как учат, будет важнее того, чему учат. Гуманитарные исследования, которые ведут университеты, через 10—20 лет будут переводиться в практические политики. Критическим элементом для трансформационного сдвига станет качество менеджмента, то есть ректор вуза должен быть профессиональным управленцем (Master of Public Administration), а не просто первым среди равных.
"Особенность предложенной модели в том, что она описывает не только то, куда бы нам хорошо прийти и что нужно для этого делать, но и как нужно делать", — заявил Игорь Реморенко. Механизмы реализации задуманного могут быть самыми разными. Это и законодательное, нормативно-правовое регулирование, то есть запуск изменений на основе принятых документов. Это и финансирование изменений с распределением ответственности от верхних уровней до нижних. Это и формирование образов (куда идти) с выделением средств на достижение этих образов, как в случае с региональными комплексными проектами модернизации образования.
По мнению Игоря Реморенко, в процессе реализации предложенной модели ее придется корректировать — ведь, к примеру, о продуктивности нововведений в высшем образовании можно судить лишь примерно через 4 года после того, как их начали внедрять. Например, сейчас трудно дать однозначный ответ на вопрос, нужно ли вводить прикладной бакалавриат в вузах (аналог среднего профессионального образования) или же делать его одной из типов программ обычного бакалавриата.
Как выяснилось в ходе дискуссии, авторы недостаточно четко сформулировали некоторые положения модели. Например, одна из проблем, вокруг которой преимущественно строилось обсуждение, — реформа начального и среднего профессионального образования, которое в нынешнем виде мало привлекательно для молодых людей. По словам Ярослава Кузьминова, ограничивать доступ к вузам, чтобы народ шел в ПТУ и техникумы, бесполезно. Но поскольку, в частности, эти учебные заведения приобрели репутацию социального отстойника, их надо реформировать — например, давать среднее профессиональное образование в прикладном (техническом) бакалавриате вузов. Пример успешной реализации этой идеи — система образования Германии.
Некоторые участники дискуссии пришли к выводу, что авторы модели предлагают ликвидировать СПО и НПО, поскольку они непопулярны в народе. "Исходя из того, что качество образования в системе НПО и СПО низкое, население выбирало продукт более высокого качества. Можно произвести ребрендинг слова "ПТУ", но оставить эти учебные заведения в системе образования. Они могут стать одним из этапов получения непрерывного образования", — сказала Александра Левицкая и предложила не девальвировать понятия "университет" и "высшая школа", включая туда техникумы. Ее поддержал представитель Союза директоров средних профессиональных учебных заведений России, рассказавший о количестве и высоком качестве студентов техникумов, об их успешном трудоустройстве по специальности и усомнился в том, что бакалавры обеспечат должное качество работы предприятий.
"Мы не предлагаем ликвидировать подготовку по рабочим специальностям, — возразил первый проректор ГУ-ВШЭ Лев Якобсон. — Просто она должна перестать быть социальным клеймом". По мнению Ярослава Кузьминова, главная задача в этой сфере — преодолеть психологический барьер между студентами техникумов и вузов.
Ректор Вышки привел два примера, когда студенты с удовольствием осваивают рабочую профессию. В 1990-е годы в одном из вузов Москвы было открыто ПТУ, где студенты могли получить специальность слесаря по ремонту автоматических коробок передач, и новация пользовалась огромным спросом (в СМИ 1990-х годов рассказывалось о такой практике в Московском авиационном институте). Студенты МИЭФ — самого престижного факультета ГУ-ВШЭ, где обучение стоит очень дорого, — подрабатывают поварами и официантами. И хотя по окончании университета они точно не будут продолжать этим заниматься, в целом у студентов, окончивших бакалавриат, остается возможность работать по специальности, не требующей высшего образования. При этом, по мнению Ярослава Кузьминова, они будут гораздо более эффективными работниками, чем те, у кого высшего образования нет.
Ряд вопросов возник в связи с заявлениями Андрея Волкова о переходе к общему высшему образованию в бакалавриате. Проректор ГУ-ВШЭ Марина Ларионова поняла этот тезис так, что высшее образование не будет готовить к работе и профессиональной деятельности, и предложила уточнить, что оно готовит к занятости, а это основной пункт программ и политик развитых стран, в том числе европейских. Авторам доклада пришлось объяснять, что специальность и тип занятий — это разные вещи, что в отдаленной перспективе нет смысла делать акцент на подготовку специалистов. "Вуз раньше давал профессиональные компетенции, — сказал Ярослав Кузьминов. — Было понятно, что такое фармацевт и биолог, и на десять лет вперед была известна их профориентационная зона. Теперь же мы не знаем, какие новые зоны компетенций возникнут через 15—20 лет. Никто не собирается изымать из высшего образования компетенции, необходимые для работы. Просто нужно давать более фундаментальное образование или "открытые" компетенции".
Сомнения по поводу построенной модели высказал Владимир Филиппов — ректор Российского университета дружбы народов, министр образования в 1998—2004 гг. Он сделал вывод, что авторы модели руководствуются в основном требованиями семей (которые, в частности, хотят, чтобы дети получали высшее образование). В то же время нет ответа на вопрос, какие специалисты будут нужны российской экономике в 2020 году и сколько нужно будет людей с высшим образованием. "Сколько выпустим, столько и будет, — ответил Ярослав Кузьминов. — Сегодня около 30% занятых в экономике — это люди с высшим образованием, работающие по специальности. Те, кто, имея высшее образование, работает поварами или официантами, не учтены. В любом случае, у выпускников вузов больше шансов устроиться на работу по любой специальности".
Директор Центра экономики непрерывного образования Академии народного хозяйства Татьяна Клячко, которая в 1997 году вместе с Ярославом Кузьминовым разрабатывала проект организационно-экономической реформы системы образования, поинтересовалась, как в новой модели учитываются реформаторские проекты, появившиеся за последнее десятилетие. "Речь идет не о перечеркивании, а о развитии предшествующих моделей", — ответил ректор Вышки. "Большая часть элементов известна, было бы странно придумывать новое", — пояснил Исак Фрумин, один из авторов проекта. Другой вопрос, что в прежних условиях значительная часть новаций не была реализована или ни к чему не привела.
В модели предусмотрено значительное увеличение финансирования системы образования. "Мы не можем предусматривать рост расходов, не понимая, какая будет отдача, — сказала Александра Левицкая. — Почему нужно снимать эти расходы с других сфер? Ответ я не получила". По ее мнению, в модели не учтены возможности перехода учебных заведений в автономные учреждения, слишком большой акцент сделан на выявлении и поддержке талантов. ЕГЭ как единственная независимая форма оценки знаний не позволяет реагировать на то, что происходит в школе с 1 по 11 класс. В ответ Ярослав Кузьминов пояснил, что, по прогнозам авторов модели, в форму АУ перейдут и вузы, и значительная часть школ, сказал о важности ЕГЭ и о возможностях оценки ситуации в школе с помощью других инструментов (например, через управляющие советы), о системе предметных олимпиад, позволяющих поступать в вузы в обход ЕГЭ.
Александр Асмолов — заведующий кафедрой психологии личности факультета психологии МГУ, в 1990-е годы занимавший пост заместителя министра образования и участвовавший в разработке образовательной реформы 1997 года, предложил авторам модели более четко спрогнозировать ее риски, да и вообще усомнился в ее целесообразности: "Мог ли Левша создать модель подковки блохи?" "Его блоха уже не могла танцевать, — возразил Ярослав Кузьминов. — Это цена того, что он обошелся без модели". "Мы представили это исследование, чтобы договориться об универсальных контурах, — сказал Андрей Волков. — В противном случае бесполезно двигаться вперед".
В своем заключительном слове Ярослав Кузьминов пояснил, что многие вопросы в ходе обсуждения были вызваны форматом презентации и самого доклада. В нем, действительно, нет оценок, рисков, дорожных карт и проч., но в самое ближайшее время все это "будет представлено на суд начальства и общественности". Ректор Вышки разве что не извинился перед теми, кто был вынужден заступаться за среднее профессиональное образование: "Мы хотим поднять социальный статус техникумов, а вовсе не закрыть их". Другой важный момент заключается в том, что образование — это один из институтов социализации, но одновременно и институт получения профессиональных компетенций, и одна функция не должна убивать другую (так это произошло в ПТУ, где социальная функция "убила" профессиональную составляющую учебного процесса).
Игорь Реморенко пообещал, что в ближайшее время будут проведены семинары по ключевым позициям предложенной модели. По словам Андрея Волкова, следующим шагом разработчиков будет не столько уточнение рисков, сколько синхронизация модели образования с политикой государства в других важнейших сферах.
Борис Старцев, Новостная служба портала ГУ-ВШЭ
Фотографии Виктории Силаевой
__________________________________
В СМИ по теме:
Образовательная модель будущего // Ректор ВУЗа № 6, июнь 2008