Газовая теория и институциональная практика

3 апреля на конференции в рамках научной секции "Энергетический сектор в глобальной перспективе" зав. лабораторией ЦЭМИ РАН Сергей Чернавский представил анализ газовой отрасли, сделанный им совместно с профессором Российской экономической школы Олегом Эйсмонтом.

3 апреля на конференции в рамках научной секции "Энергетический сектор в глобальной перспективе" зав. лабораторией ЦЭМИ РАН Сергей Чернавский представил анализ газовой отрасли, сделанный им совместно с профессором Российской экономической школы Олегом Эйсмонтом.

Газовый OPEC: выгоды и издержки

В 2001 году был создан Форум стран-экспортеров газа (Gas Exporting Countries Forum — GECF), — событие, которое было воспринято как шаг на пути создания газового картеля по типу нефтяного OPEC. Идея создания такого картеля до сих пор активно обсуждается, высказываются доводы за и против, однако до сих пор не было проведено полноценного экономического анализа целесообразности такого союза газопроизводителей.

Сергей Чернавский сообщил, что в последние годы существенно возросла роль природного газа в мировом топливном балансе. Это обусловлено группой факторов, среди которых выделяют бурный экономический рост Китая и Индии и резкий рост цен на нефть (цена на природный газ, как известно, привязана к нефтяной). На долю России приходится 27% мировых запасов газа, 22% его добычи и 22% мирового экспорта. Импорт российского газа обеспечивает более четверти потребностей Европы в этом виде топлива. И этот факт дает России определенную рыночную власть на европейском топливном рынке.

Структура газового рынка в последние годы меняется, он становится глобальным, все больше приближаясь к структуре (и ценообразованию) рынка нефти, и это оборачивается для России новыми оценками того, насколько нам выгодна структурная динамика газового рынка. Учитывая, что на долю России вместе с ближневосточными странами приходится 67% общемировых запасов природного газа и 32% его добычи, вполне реальными представляются перспективы создания "газового" картеля.

— В отличие от OPEC, существование газового картеля без России едва ли возможно. Объективно роль России в газовом картеле может быть еще более существенной, чем роль Саудовской Аравии (22% мировых запасов и 13% мировой добычи нефти) в нефтяном, — считает Чернавский.

Поскольку главным торговым партнером России в газовой сфере является Евросоюз, предметом исследования стала гипотетическая модель будущего интегрированного, но при этом достаточно либерализованного рынка природного газа в Европе.

— Поведение стран-экспортеров газа на этот будущий европейский рынок может быть конкурентным, но они могут и объединиться в картель. Россия же способна проявлять свою рыночную власть как самостоятельно, так и в составе газового картеля. Поэтому мы рассматриваем два случая возможностей России относительно объема поставок. В первом случае объем не ограничен, во втором — регулируется квотами. Но надо учитывать, что в случае с картелем проблемой является распределение квот по поставкам газа и прибыли картеля между его участниками. Предпочтительным для России будем считать тот режим функционирования рынка, когда прибыль России максимальна.

Исследователи рассмотрели несколько возможных конфигураций газового картеля. Наряду с организацией по принципу OPEC, было уделено внимание и экзотическим вариантам, предполагающим, что эксклюзивным поставщиком газа в Европу становится Россия, остальные же члены картеля поставляют газ на другие рынки, но Россия компенсирует им отказ от работы с Европой.

При оценке выгод России в различных конфигурациях картеля или на свободном конкурентном рынке учитывался и фактор издержек на поставки газа. В России издержки традиционно высоки.

— При достаточно низких предельных издержках поставки газа на европейский рынок России выгоднее работать в условиях свободной конкуренции. Если издержки превышают некоторую величину (ее можно рассчитать по разработанной нами методике), участие России в газовом картеле становится выгодным. При ограничениях же на пропускную способность экспортных газопроводов из России в Европу привлекательность участия в газовом картеле для России повышается, — подвел итог своему выступлению г-н Чернавский.

Форма доставки

Олег Эймонт уделил основное внимание проблемам транзита газа по территории сопредельных с Россией государств.

— России в наследство от СССР досталась и структура поставок газа в Европу. Сейчас это вызывает постоянные конфликты и "газовые войны" с Украиной и Белоруссией.

По мнению докладчика, фактическая монополия Украины и Белоруссии на транзит российского газа в Европу — это одна из существенных угроз нашему доминирующему положению на европейском рынке. Одно из возможных решений проблемы — строительство новых газопроводов в обход транзитных стран. Однако в исследовании за основу была взята версия, что у России нет альтернативы транзиту газа через Украину.

Еще одна угроза — либерализация европейского рынка природного газа.

— Недавно Евросоюз отменил ограничения на перепродажу природного газа, что лишило Газпром возможности проводить политику ценовой дискриминации на европейском рынке газа, — привел пример г-н Эймонт.

Не добавляют уверенности в завтрашнем дне ЕС и недавние заявления российских политиков о возможности переориентации газовых потоков с европейского на азиатский рынок. Европа будет стремиться к диверсификации импорта энергоресурсов, и в этих условиях нам необходимо выработать максимально эффективную стратегию отношений с Украиной и Европой в газовой сфере.

— Если поставщик один, то газовая рента страны транзита велика, как только поставщиков становится хотя бы два, возможности извлечения транзитной ренты резко сокращаются.

Это означает, что Россия, возможно, даже заинтересована в том, чтобы на европейский рынок поставлялся, например, туркменский газ. Но главное — решить, какая схема должна использоваться при продаже российского газа Европе. Можно продолжать доставлять газ на основе долгосрочных контрактов в фиксированных объемах на западную границу Украины, можно продавать весь газ Украине, чтобы поставки в Европу осуществляла уже она, наконец, можно доставлять газ для Европы на границу России и Украины, чтобы дальнейший транзит осуществлялся нашими европейскими партнерами на основе их транзитных договоренностей с Украиной. Однако два последних варианта лишают Россию присутствия на европейском рынке.

Наиболее предпочтительным вариантом поставок выглядит схема доставки газа в Европу российской стороной, но по фактически предъявляемому спросу. Цена на газ при этом становится подвижной и регулируется в зависимости от того, какой транзитный тариф устанавливает Украина.

Налоговая пассивность

Участники семинара заметили, что их исследование, о котором рассказали Олег Эймонт и Сергей Чернавский, безусловно, интересно, но носит больше теоретический характер. Рассматриваемые проблемы относятся к слишком отдаленной перспективе. Между тем, в российском энергетическом секторе есть масса проблем, требующих немедленного решения.

Так, по мнению заведующего кафедрой регулирования и управления сырьевыми отраслями ГУ-ВШЭ Валерия Крюкова, есть ряд институциональных барьеров, препятствующих развитию российского энергетического сектора.

Это и режим недропользования, и система налогообложения (включая ее специфическую рентную составляющую).

— Налоговая система в этой сфере крайне неэффективна, а попытки ее изменения часто не основаны на реальном желании улучшения ситуации. Государство пассивно, слишком велика фискальная составляющая, а система налогообложения не обладает достаточной гибкостью. Если что-то и предлагается, то это — дифференциация принципиально недифференцируемого НДПИ, — считает Крюков.

С его точки зрения, необходимость перехода к гибкой налоговой системе не вызывает сомнений.

Еще одно ограничение, отнесенное Крюковым к разряду институциональных — это доминирующая роль крупнейших вертикально интегрированных компаний, в то время как сегмент независимых компаний находится в угнетенном состоянии.

— Доля компаний, не входящих в первую десятку, составляет примерно 4% от общероссийской добычи нефти. В США независимые компании суммарно производят более 2/3 нефти и 3/4 газа, — указал на явный перекос Крюков.

Существующие институциональные барьеры создают угрозу вероятных кризисных явлений в нефтегазовом секторе. Прежде всего, это кризис производства, поскольку мы уже наблюдаем снижение добычи.

Президент фонда "Институт энергетики и финансов" Леонид Григорьев заметил, что мировая экономика в течение последних лет демонстрирует достаточно высокие темпы роста. Даже резкий рост энергетических издержек и стоимости импорта энергоносителей не смогли их затормозить. Причину эксперт видит в росте спроса на товары обрабатывающей промышленности ведущих развитых стран и Китая со стороны стран-экспортеров энергоносителей.

— Несмотря на растущую тревожность, мир переживает объективно один из наиболее удачных периодов в своем развитии: если мерить темпами роста глобального ВВП — 4,2%. Мы наблюдаем один из самых синхронных подъемов в истории мировых деловых циклов, — уточнил Григорьев.

В таких условиях устранение институциональных ограничений развития в нефтегазовом секторе крайне важно, поскольку во многом именно эффективность добычи и экспорта энергоносителей определяют возможности экономики к дальнейшему развитию. Это вовсе не означает, что развитие должно происходить инерционно, но доходы от экспорта сырья — это финансовая база для перехода на инновационные рельсы и проведения дальнейших структурных реформ в России.

Польский гость конференции ГУ-ВШЭ, представитель наблюдательного совета Центра социально-экономических исследований "CASE" Марек Дабровский указал на еще одну проблему.

— С точки зрения структурных реформ, России еще очень многое предстоит сделать, но вряд ли можно на что-то рассчитывать, если в энергетике не решить проблемы нерыночности и неэффективного энергопотребления и эксплуатации ресурсов.

Впрочем, не все эксперты столь безоговорочно верят в то, что нефтегазовый сектор и дальше будет обеспечивать России стабильный высокий доход. Советник представительства Всемирного банка в России Владимир Дребенцов заметил, что надежды на то, что цены на нефть и газ будут бесконечно расти, противоречат экономической теории. После значительного и быстрого роста всегда следует продолжительное падение. Причину же нынешнего роста цен на энергоресурсы Дребенцов видит в том, что нефтегазовый сектор при планировании рассчитывает на определенный уровень мирового экономического роста и соответствующего спроса на энергоресурсы. Если прогнозные данные оказываются существенно заниженными, то энергетический сектор просто не успевает увеличить предложение, но, в конце концов, происходит приспособление к новым условиям, а тогда и начинается снижение цен. Видимо, ценовые максимумы уже достигнуты, либо это произойдет в ближайшее время.

Дмитрий Европин, корреспондент Экспертного канала "Открытая экономика"

Фотографии Дмитрия Европина