Бежать, чтобы устоять
Вопросам организации отечественной науки была посвящена специальная секция апрельской конференции ГУ-ВШЭ "Наука и инновации в России в контексте глобальных вызовов". В течение целого дня работали профильные сессии, участники которых говорили о проблемах инновационного развития, о конкурентоспособности российской науки, о влиянии процессов глобализации на научную политику, строили противоречивые прогнозы, спорили и отстаивали свои точки зрения.
Вопросам организации отечественной науки была посвящена специальная секция апрельской конференции ГУ-ВШЭ "Наука и инновации в России в контексте глобальных вызовов". В течение целого дня работали профильные сессии, участники которых говорили о проблемах инновационного развития, о конкурентоспособности российской науки, о влиянии процессов глобализации на научную политику, строили противоречивые прогнозы, спорили и отстаивали свои точки зрения.
Утро для участников научной секции началось с обсуждения вопросов, связанных с глобальными вызовами нашего времени. Именно в этом контексте был представлен доклад Натальи Ивановой из Института мировой экономики и международных отношений РАН "Инновационная динамика мировой экономики". Увязав развитие мировых инновационных рынков с появлением на них новых игроков из числа развивающихся стран, Н. Иванова подробно остановилась на рассмотрении научного потенциала Китая, который в ближайшие годы будет развиваться в соответствии с недавно принятым "Стратегическим планом развития науки и технологий до 2020 года". Согласно приведенным данным NSF (National Science Foundation), уже сегодня Китай обгоняет Японию и Америку по количеству научных и инженерных кадров, а по количеству ежегодно выпускаемых бакалавров догнал США. Как следствие, отмечается значительный рост числа научных публикаций китайских исследователей — в том числе в таких актуальных областях, как нанонаука. Китайские вузы готовят сотни тысяч инженеров, которым, по мнению Натальи Ивановой, страна обязана первым местом в мире по темпам развития информационно-коммуникационных технологий. Понимая, что в действительности большая часть китайской отрасли ИКТ контролируется крупными западными фирмами (Intel, IBM), руководство страны предпринимает ответные шаги и увеличивает количество отделений отечественных исследовательских компаний за рубежом.
На фоне активных, а главное, результативных действий Китая по укреплению собственного научного потенциала, успехи нашей страны выглядят, мягко говоря, скромнее. К этому выводу участники секции пришли после доклада сотрудника Института статистических исследований и экономики знаний ИСИЭЗ ГУ-ВШЭ Владимира Пислякова. В своем выступлении он попытался оценить конкурентоспособность российской науки, используя библиометрические показатели авторитетной базы данных по научному цитированию Web of Science Института научной информации ((Institute of Scientific Infomation) США. Цифры — упрямая вещь, и как бы нам ни хотелось видеть ситуацию более оптимистичной, графики и таблицы, продемонстрированные В. Писляковым, говорят сами за себя: публикационные показатели российской науки из года в год снижаются в абсолютном и относительном выражении. Если в 1997 году каждая 27 научная статья, опубликованная в авторитетных международных журналах, была написана отечественными учеными, то по предварительным данным 2007 года — лишь каждая 42-я. В 2006 году наша страна занимала 14-е место в списке 20 "наиболее публикуемых" стран мира, опустившись на него с 8-го места, занимаемого в 1997 году. По динамике изменения числа научных статей за последние 10 лет положение еще плачевнее — на фоне среднемирового 30% роста у нас наблюдается снижение на 14%. Не радует и еще один важнейший наукометрический индикатор — число цитирований, который в абсолютном выражении в последние годы имеет тенденцию роста во всем мире, в том числе и в России. Однако если в 2006 году по этому показателю наша страна занимала 17-е место, то в 2007 году, согласно предварительным данным, опустится на 19-е. И в данном случае срабатывает закон, сформулированный Королевой из "Алисы в стране чудес": чтобы стоять на месте, нужно очень быстро бежать.
Несколько смягчила картину состояния российской науки Ирина Дежина из ИМЭМО РАН. В своем выступлении она рассмотрела действия российского правительства по формированию новых тенденций в научной политике страны. Коснувшись приоритетных направлений науки, И. Дежина напомнила, что ориентиром глобальных отечественных мер по развитию нанотехнологий поначалу служила Национальная нанотехнологическая инициатива США (NNI), объявленная в начале 2000-х со стартовым бюджетом в 486 млн. долларов. Наши ответные меры выглядят гораздо "круче". Создана госкорпорация "Роснанотех" с капиталом 130 млрд. рублей, идет формирование нанотехнологической сети, которая стремительно разрастается. По данным И. Дежиной, сегодня нанотехнологиями так или иначе занимаются около 700 российских организаций и более половины имеющихся в стране Центров коллективного пользования. При этом, по мнению И. Дежиной, столь гипертрофированное вливание денег в одну область чревато перекосом в структуре научных исследований и может нанести ущерб развитию самих нанотехнологий, которое должно "подпитываться" из смежных областей, теперь явно обделенных вниманием. К тому же, предполагает И. Дежина, при наблюдаемой пассивности бизнеса и больших расходах на НИОКР, можно ожидать, что большая часть этих НИОКР будет продаваться за рубеж, как это часто происходит в других областях.
После небольшого перерыва работа научной секции продолжилась под руководством Бориса Салтыкова, возглавлявшего в начале 1990-х годов Министерство науки РФ, ныне — профессора кафедры управления наукой и инновациями ГУ-ВШЭ. Один из первых докладов второй сессии был посвящен мировому опыту создания научных Центров превосходства. Галина Китова из ИСИЭЗ подробно рассказала о разнообразных способах выявления лучших в США, Европе и развивающихся странах и проанализировала российские перспективы в этом направлении. Поскольку одним из основных показателей "превосходства" признана инновационная составляющая, главная сложность, которая поджидает нас на этом пути, связана, по мнению Г. Китовой, с низкой инновационной активностью российской экономики и недостаточным спросом на результаты научных исследований. Не лучшим образом может повлиять на процесс и опыт формирования российской наноинициативы, из которого следует, что Центры превосходства можно "назначать" сверху, как это произошло в случае с Курчатовским институтом.
Так уж получилось, что нанотема так или иначе находила отражение в подавляющем большинстве выступлений в ходе работы научной секции. И хотя следующая сессия, посвященная вопросам научно-технологического форсайта в России, была в меньшей степени подвержена нановлиянию, заключительное мероприятие дня — круглый стол "Инновации будущего. Готова ли Россия к реализации возможных технологических прорывов?" стал бенефисом заместителя Генерального директора ГК "Роснанотех" Андрея Малышева.
Самый важный вопрос был связан с некоторыми подробностями деятельности госкорпорации. "Когда образовалась ГК "Роснанотех", — начал А. Малышев, — предполагалось, что Россия имеет огромный потенциал в этой сфере и его удастся очень быстро реализовать. Некоторое время мы терпеливо ожидали поступления предложений по "масштабированию" уже имеющегося задела. Однако, за полгода работы "открытого окна", нам поступило 330 очень "сырых" проектов. 70% из них — это примитивные НИР и ОКР самого широкого научного спектра, а 20% — настолько слабые по структуре инвестиционные проекты, что принять по ним решение о финансировании совершенно невозможно".
Андрей Малышев привел и такую статистику: каждый год в рамках ФЦНТП и ФЦП "Исследования и разработки" финансируется подраздел "Нанотехнологии". Примерно из 2000 поданных заявок конкурсная комиссия формирует 200 лотов, среди которых примерно 25 лотов приходится на ОКР-проекты. Оставшиеся 175 проектов, профинансированные из бюджета, практически не возвращаются в виде ОКР, а "зависают" на уровне НИР и не могут, таким образом, стать основой для коммерциализации.
Есть серьезные причины, которые не позволяют и медицинским нанопроектам дойти до стадии коммерциализации — в частности, не решены вопросы с финансированием доклинических испытаний. И все же, Роснанотех ставит перед собой довольно масштабные задачи.
— Как известно, к 2015 году международные эксперты оценивают рынок нанопродукции в 2—2,5 трлн. долларов. Американцы претендуют на 30%. Мы замахнулись на 4% (1,3 трлн. рублей) к 2015 году, при том, что сейчас оцениваем свой потенциал в 0,07% рынка. Таким образом, за оставшееся до 2015 года время мы должны произвести нанопродукции на 4 трлн. рублей, — подсчитал Андрей Малышев.
Дальнейшие рассуждения и подсчеты привели представителя Роснанотеха к такому выводу: если государство вложило пока только 130 млрд. рублей для инициирования нанопроцесса, то для достижения прозвучавших цифр без участия крупного бизнеса не обойтись.
Возможные области совместной работы госкорпорации и частных компаний также были названы. Это высокотехнологичные наукоемкие отрасли, которые уже имеют очень большой производственный и научный задел: авиастроение, ракетно-космические технологии, атомная промышленность, медицина, нефтехимия, энергетика. По словам А. Малышева, сейчас по этим направлениям формируются рабочие группы для определения первоначальных "дорожных карт", в рамках которых можно будет формировать и сами проекты.
Александра Иванова, Новостная служба портала ГУ-ВШЭ